О чем еще не смею рассказать

Миша Коллинз

Misha Collins

Some Things I Still Can’t Tell You

© 2021 by Misha Collins

© С. Г., перевод на русский язык, 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Love Poems. Стихи о любви

The Kiss

The longest kisses

Were some of the first.

In high school, we sat

on the east lawn hill

By the student center.

There’s a picture, me lying

on my back,

You straddling me, marking property

On that lawn, in your blazer,

With our friends sunning nearby.

I remember lying face-to-face

Breathing your breaths,

Mouths open, lips joined,

Breathing out as you breathed in.

Our stomachs pressed,

Mine rising as yours receded,

Inhaling to exhaling

Used air.

Did we deprive ourselves

of oxygen?

Did we kill brain cells?

Would we have scored higher

on the SATs

If we hadn’t been so in love?

Поцелуй

Первые поцелуи

Самые долгие.

Учась в старшей школе, мы раскинулись

на восточном газоне

Возле ученического центра^[1].

Вот фотография:

я лежу на спине,

Ты оседлала меня, утверждая меня своей собственностью

Там, на газоне, в своем пиджаке,

В окруженье наших друзей, тоже разомлевших на этом солнце.

Помню, вот я лежу лицом к твоему лицу,

Дышу твоим воздухом,

Наши рты открыты, губы соединены,

Я выдыхаю, когда вдыхаешь – ты.

Мы прижались друг к другу животами,

Мой поднимается, когда отступает твой,

Для вдоха-выдоха

Использован общий воздух.

Мы остались

без кислорода?

Мы убили клетки мозга?

Мы набрали бы больше

баллов на ЕГЭ^[2],

Не будь так влюблены?

This morning, decades later,

in our ultra-chic kitchen

You disappeared into the living room, saying:

“I’m going to leave you to work out your own bad mood.

I’m not going to wait around for you to take it out on me.”

When I couldn’t see you anymore,

I called out,

“Don’t leave me like that. Be nice before you go.”

And you came straight back and leaned down

And kissed me with still, pursed lips,

And we held our mouths together for the longest time

Before peeling back to start

our days.

Сегодня утром, спустя десятилетия,

покинув нашу супершикарную кухню,

Ты скрылась в гостиной со словами:

«Я ухожу от тебя, справляйся со скверным настроением сам,

Иначе того и гляди ты начнешь вымещать его на мне».

Когда я был больше не в силах тебя видеть,

Я крикнул:

«Не оставляй меня в таком состоянии! Утешь, прежде чем уйти!»

Ты тут же вернулась, склонилась

И поцеловала меня застывшими, обиженными губами,

И мы надолго так замерли, держа рот около рта,

А затем откинулись назад, чтобы начать наши дни вновь.

Leg Wrestlers

I remember getting to know you

As a body in my bed.

I don’t mean that way,

Or at least not just that way;

I mean learning to sleep

Next to someone else.

We used to spool the duvet

Around ourselves,

Leaving the other uncovered,

And you’d drool

On my shoulder,

On the pillows,

On anything you could

Get your sleeping lips on.

But the main thing I remember

From sleeping in the

Getting-to-know-you years

Was our war for

Vertical dominance,

Who’d flop their leg on top

And who’d be the

Pinned-down underdog.

In later years, we’d be content

Under or over,

As long as some

Leg-flopping was going on.

I remembered this last night in bed

When my knee crept up the hotel wall,

Looking for you as I tried to sleep.

«Армрестлинг» на ногах

Я помню, как познал твое тело

В постели

Но я не это имею в виду,

Или, по крайней мере, не только это;

Я хочу сказать: я научился

Спать рядом с кем-то.

Раньше

Мы заворачивались в пуховое одеяло,

Оставив другого неукрытым,

А теперь, касаясь всего сонными губами,

Ты можешь оставлять влажные следы

На моем плече,

На подушках,

На всем, что хочешь.

Но главное, что сохранилось в памяти

Ото сна в течение этих

Лет узнаванья тебя, —

Это войны за

Лидерство по вертикали:

Кто взгромоздит ногу сверху,

А кто

Будет повержен как неудачник.

В дальнейшем мы будем довольны,

Оказавшись под или над,

Поскольку

Привычка взваливать ногу сверху осталась.

Я вспомнил это в постели прошлой ночью,

Когда мое колено подкралось к стене отеля,

Ища тебя, пока я пытался уснуть.

A Meal of Beets

Last night, we ate beets

Raw and warm, with rice and greens,

An avocado, and a broken head of garlic

In a wooden bowl between us,

Our faces lit by a drooping, half-melted candle.

You said eating like this reminded you of

Our summer in Washington:

All the vegetables, slow and nowhere to go.

Then from your office you brought a note

On one of those torn half-sheets

That you write to me on planes from time to time.

You dropped the folded page beside my plate,

Pinked with beet and a few grains of scattered rice.

I leaned in toward the candle across our table,

To your adoring eyes, and read these words,

Written while you were crying at a window seat.

Now – after seventeen years,

Four cities, shared partners, pregnancy scares,

And so many things that add up to two lives already lived,

Reading your note, at our table, in my voice,

I heard you were ready to accept my love,

Which, of course, changes everything.

Блюдо из свеклы

Вчера вечером мы ели свеклу,

Сырую и теплую, с рисом и зеленью,

С авокадо и разломленной головкой чеснока

Из деревянной миски, стоявшей меж нами.

Накренившаяся полуоплывшая свеча освещала наши лица.

Ты сказала, что эта еда напомнила тебе

Наше вашингтонское лето:

Все овощи да овощи, уныло и некуда идти.

Затем ты достала из секретера записку,

Одну из тех выдранных половинок листа,

На которых ты время от времени пишешь мне в самолете,

И уронила эту сложенную страничку рядом с моей тарелкой,

Розовой от свеклы, с крупинками рассыпчатого риса.

Я наклонился к свече на противоположном конце стола,

К твоим обожающим глазам и прочитал эти слова,

Написанные тобой, пока ты плакала, сидя у окна самолета.

Теперь, когда за спиной остались семнадцать лет,

Четыре города, наше супружество, страх беременности

И масса событий, которые составляют уже две прожитые жизни,

Читая твою записку, за нашим общим столом, своим голосом,

Я понял, что ты была готова принять мою любовь,

Что, конечно же, все меняет.

The Mother of Learning

“Paftarenya mat oocheniya”

Is Russian for:

«Repetition is the mother of learning.»

There are parts of your body

That I replay in my mind

Like a scratch on a vinyl record,

The needle of my memory

Returning again and again

To the same part of you,

Repeating and repeating

Until your contours are

What I know best,

What I love most.

Мать ученья

«Paftarenya mat oocheniya», —

Есть части твоего тела, —

Которые я проигрываю в уме, —

Они подобны царапине на виниловой пластинке:

Игла моей памяти

Возвращается вновь и вновь

К одной и той же части тебя,

Повторяя и повторяя,

Пока твои контуры не станут тем,

Что я знаю лучше всего,

Что я люблю больше всего.

Sun and Shadow

Last night, Saint Patrick’s Day out on a rainy street,

I got a call from you.

We complimented each other for having

Told the truth,

For having that to count on

All these years.

And then you explained how you’d discovered

That San Francisco streets always have a sunny side

And a shady side,

That back in LA the buildings were so spread

That both sides are sunny,

And in New York, the buildings are so tall

That it’s shade, shade, shade, except at high noon.

You said you hoped you would get a chance

To show me the one-side-sunny-other-side-shady thing;

You hoped I would come back with you and see the light,

And I told you you melted me.

Then in front of me, a woman with a shamrock hat yelled,

«Stop, you fucker!» to a passing cab,

And I said to you, «I’m freezing,» which I was,

And that I had to go inside.

«Inside where?»

«Just a café,» I lied,

As I opened the door to a tanning salon.

There are some things I still can’t tell you.

Солнце и тень

Вечера вечером, в День святого Патрика, с дождливой улицы

Мне позвонила ты.

---