Читать онлайн «Становясь Милой»

© Сухляева В., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Посвящается двум ярчайшим звездочкам на небосводе, малышу Бакену и Дженсену Бакену

Глава 1

Что ж, я налажала. Причем по-крупному.

Теперь изо всех сил стараюсь не расклеиться под грузом горьких сожалений и страдая от пульсирующей головной боли. Впрочем, после вчерашнего мои мучения вполне заслужены.

В кухне повисла напряженная тишина, которую нарушает лишь едва слышное гудение кондиционера. Мой взгляд приклеен к пятну на белоснежном мраморе стола.

– Ну и как нам теперь выкручиваться? – наконец сердито вопрошает Рубен, кипя от негодования. Он даже не пытается скрыть, насколько его достали подобные экстренные собрания, где все пытаются придумать, как замять неприятные последствия от моей очередной выходки.

– Выкручиваться – твоя обязанность, – парирует мама, не отрываясь от телефона; ее пальцы с идеальным маникюром скользят по экрану. – Вот сам и думай.

– Марни, не всякую шумиху так легко замять, – возражает Рубен. – Твоя дочь становится верным поставщиком скандалов для таблоидов, а они уж своего не упустят.

Подавив волну тошноты, приподнимаю голову и мельком оглядываю помещение. Рубен стоит ко мне спиной, уткнувшись в «Макбук» на кухонном островке. Мама разрывается между двумя мобильниками – рабочим и личным. Несмотря на несусветную рань, она умудрилась уложить волосы и накраситься, одновременно пытаясь потушить пожар от последнего скандала. Также в кухне присутствуют двое из продюсерской компании – какие-то там младшие продюсеры, наверное, я даже их имен не знаю. Знаю одно – они в ярости.

– Нельзя просто сказать, что у нее голова закружилась? – предлагает один из них.

– Ага, отличная мысль, наверняка все купятся, – язвительно тянет Рубен, затем поворачивается ко мне – лицо суровое, челюсти плотно сжаты, на щеках играют желваки.

Я знаю его уже лет десять, но все еще порой боюсь до чертиков. Он кладет ноутбук прямо передо мной.

– Гляди! – Я стыдливо отворачиваюсь, он настаивает: – Мила, посмотри на экран!

Лицо у меня вспыхивает, и я неохотно поднимаю глаза. На рабочем столе открыто сразу несколько окон, которые занимают все свободное пространство; от такой словесной каши тиски, сдавливающие грудь, сжимаются еще плотнее.

«ДОЧЬ ЭВЕРЕТТА ХАРДИНГА ВЫШЛА ИЗ-ПОД КОНТРОЛЯ?»

«МИЛА ХАРДИНГ УСТРАИВАЕТ СЦЕНУ НА ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИИ ФИЛЬМА “ВСПЫШКА: ТОЧКА НЕВОЗВРАТА”»

«ЭВЕРЕТТ ХАРДИНГ НЕ СПРАВЛЯЕТСЯ СО СВОИМИ РОДИТЕЛЬСКИМИ ОБЯЗАННОСТЯМИ?»

– Простите, – шепчу я. В горле пересохло, поэтому слово выходит слабым и неуверенным.

– Извинения не заткнут этих писак! – отрезает Рубен. Его злость обращается к продюсерам: – И вообще, кто из ваших бесполезных помощников додумался на таком важном мероприятии дать шестнадцатилетней девчонке шампанское?.. Тот, кому не место на его должности, вот кто.

– Никто мне ничего не давал. – Я и так паршиво себя чувствую, не хочу еще кого-то тянуть за собой на дно. Кроме того, мне действительно никто ничего не давал. Решения и поступки мои собственные, а значит, я одна и должна за них отвечать. – Бокалы с шампанским стояли на столе, и я просто взяла один, когда никто не видел.

Рубен бросает на меня презрительный взгляд.

– Мила, в твоем возрасте уже полагается понимать, что таблоиды способны раздуть слона из любой мухи. Стоит лишь немного оступиться, и в их глазах ты превращаешься в пачку долларов. Они даже ребенка не пощадят, тем более дочь самого Эверетта Хардинга.

По кухне разносится звон телефона. Один из продюсеров берет трубку и выходит, резким голосом раздавая приказания звонящему.

– Мне ужасно жаль, – вновь извиняюсь я – который раз за прошедшие двенадцать часов, и все же, кажется, этого по-прежнему недостаточно. Ну а что еще мне остается? Прикусываю нижнюю губу и роняю взгляд на стол, едва сдерживая слезы.

– Знаю, солнышко, – ласково говорит мама. Убрав телефоны, она придвигается ближе и обнимает меня за плечи; от нее исходит аромат полевых цветов. – По большому счету не произошло ничего из ряда вон выходящего: подростки постоянно экспериментируют, что вполне нормально, поэтому я на тебя не злюсь, просто… – Она кладет подбородок на мое плечо и вздыхает, поток воздуха щекочет мне шею. Ее голос становится тише. – Остальные могут время от времени влипать в неприятности. Но не ты. Наша семья постоянно на виду. Особенно сейчас, когда за нами следят чуть ли не через лупу.

В ее теплых, ароматных объятиях я наконец не выдерживаю и даю волю слезам.

Мои предыдущие оплошности меркнут в сравнении со вчерашней. Не так давно Рубен едва меня не придушил, когда я показала средний палец папарацци с пассажирского сиденья нашего «Рейндж-Ровера», позабыв о том, что окна у нас не тонированные. А в прошлом месяце, когда я поцапалась в «Твиттере» с какой-то начинающей моделькой, Рубен наложил полный запрет на соцсети на целых две недели. Теперь эти выходки выглядят безобидными шалостями; вчерашний инцидент вышел на совершенно новый уровень.

Представьте себе помпезную пресс-конференцию перед выходом одного из самых нашумевших блокбастеров лета, долгожданной третьей части франшизы с мировой известностью под названием «Вспышка». Действо в самом разгаре, фешенебельный кинотеатр в Беверли-Хиллз под завязку набит журналистами. В зале присутствует основной актерский состав, однако все внимание приковано к главной звезде Эверетту Хардингу и его сногсшибательной коллеге Лорел Пейтон. Актеры сидят на сцене, весело отвечают на вопросы и с энтузиазмом рассказывают о новом фильме. В это время за кулисами празднует продюсерская компания. Шампанское льется рекой. Элегантная жена Хардинга грациозно расхаживает по залу, вступая в оживленные беседы то с одним начальником, то с другим и активно щелкая селфи для соцсетей.

И вот она я, их единственная дочь, совершаю глупую, невероятно детскую ошибку – втихушку угощаюсь шампанским на светской вечеринке, к которой приковано пристальное внимание прессы. Уж мне-то следовало понимать, что время и место совсем не располагают к экспериментам, но я с чего-то решила, будто за кулисами никто не заметит.

Как же я ошиблась.

Мероприятие заканчивается оглушительными аплодисментами. Папа уходит за сцену, мама его радостно обнимает. Рубен вызывает водителя, поскольку папа совершенно изнурен и хочет поскорее вернуться домой, затем вылавливает из толпы меня и ведет вслед за родителями к черному выходу. На улице на нас обрушивается целый шквал вспышек от фотокамер – когда-то я восхищенно сравнивала их с мерцанием звезд, теперь же они лишь ослепляют.

Именно тут и приключается катастрофа. Свежий воздух моментально ударяет мне в голову. Запнувшись на ровном месте, я лечу вперед, машинально пытаясь уцепиться за маму, но не успеваю и валюсь на барьер, ограждающий нас от папарацци. Заслышав шумиху, папа оборачивается, однако Рубен запихивает его в ожидающий нас минивэн. Вслед за ним во тьме салона исчезает и мама. К тому моменту, как Рубен возвращается за мной, я стою на коленях на холодном бетоне, пытаясь унять головокружение. К горлу подступает волна тошноты – слишком сильная, чтобы подавить. И вот я уже опорожняю желудок прямо на землю, стараясь припомнить, сколько именно бокалов шампанского я в себя опрокинула.

Вспышки камер становятся ярче и чаще. Будто сквозь плотный слой ваты слышатся щелчки затворов, папарацци пытаются перекричать друг друга: одни зовут меня по имени в надежде, что я на них взгляну и им удастся заполучить идеальную фотографию случившегося; другие задают мерзкие вопросы, стараясь вызвать еще более скандальную реакцию.

Рубен хватает меня за локти и резко дергает вверх, ставя на ноги, затем едва ли не на руках тащит к минивэну, расталкивая папарацци, и запихивает меня в салон. Громко захлопывается дверца, и шум резко приглушается, однако настырные журналюги принимаются колотить по окнам.

– Мила! – вскрикивает мама, соскальзывая с противоположного сиденья и плюхаясь передо мной на колени. У меня голова клонится набок, и она берет ее в ладони. На ее лице, с по-прежнему идеальным макияжем, написано удивление и испуг. – Ты как? Что…

– Какого черта?! – резко обрывает ее папа громогласным голосом; он возмущен. – Ты пила?!

Вот так все и произошло. Так я села в лужу, причем с оглушительным всплеском.

И теперь, утром следующего дня, масштаб беды кажется еще значительнее. Таблоиды смешивают нашу фамилию с грязью. Мои мерзкие фотографии разлетелись по всему интернету. Я выставила папу на посмешище.

– А ведь это далеко не первый ее проступок! – рычит Рубен с противоположного конца кухни.

Его недовольство вполне понятно. Он – папин менеджер, ему платят за управление нашей жизнью. А я усложняю его работу тем, что постоянно, хоть и не нарочно, ворошу осиное гнездо желтой прессы.

– До выхода фильма всего месяц. И нам нисколько не помогают гуляющие по таблоидам фотографии пьяной Милы Хардинг, стоящей на коленях и опорожняющей желудок на пресс-конференции.

---