– Завязываю беседу, – ответила Елена. – Мне тебя убить велено. Ну, не мне, а Тишке, княжичу Тихомиру. Но от такой балбес, что…

– Что иголку от меча не отличит, – кивнул Кощей и наконец обернулся. – Знаю, знаю. Братья у него старшие ещё хуже. Совсем, видать, княже отчаялся, раз этого олуха послал. А ты-то кто?

– Елена Премудровна, – заявила Лена и расхохоталась.

Кощей не удивился даже. Прихрамывая, подошёл ближе. Оказалось – высокий, костлявый, плащ по подолу истёрся. Лысоват только и в глазах мрачный огонёк – а так обычный мужик.

– Ты чего смеёшься? Кофе хочешь?

– Тебе тоже Якоб прислал кишпанский?

– Сам выращиваю.

– Ну давай.

Сели за кофейный стол. Пока бестелесные руки накрывали столик скатертью, наливали кофе, ставили сливки, выкладывали мармелад, – Лена всё смотрела на Кощея. Ест, что ли, совсем мало? Кости так и выпирают. Его бы скорей Костян звать, а не Кощей.

Дождавшись, пока она отвлечётся на кофе, Кощей хрустнул пальцами, щёлкнул – и погас свет, а к столу поднесли свечи. Следом по центру появилась ваза с лилиями.

– Тоже сам выращиваешь?

– Тоже.

Немногословный, отметила Лена. Не скупой. Красивые жесты – тоже не проблема. Хорош был бы, если бы не костлявость и не слава вся эта мрачная. Да ещё если бы убивать его не надо было.

К кофе подали сдобные рогалики.

– Вкусно, – с опаской похвалила Елена, глядя, как Кощей орудует вилочкой и ножом. – Хорошие у тебя слуги.

– А то.

Как допили – Кощей вытащил из вазы лилии и протянул Лене.

– Подкупить хочешь?..

– Подкупишь тебя, Премудровну.

– Да не Премудровна я никакая. Я Лена. Лена Смирнова. Не знаю, как сюда попала. Уснула в квартире, а проснулась – и сразу в обоз за княжичем…

Кощей воззрился удивлённо, смутно.

– Врёшь.

– Соври тебе, Кощею.

– И что теперь?..

– Не знаю. Наверно, как в сказке: выполню задание князя, женится Тишка на Арине – вернусь назад. А нет так нет.

– Назад-то хочешь?

Лена оглядела Кощея, подметила бахрому на рукаве, мозоль на лысине от короны, оторванную пуговицу на воротнике. Издалека-то не видно, а вблизи – потрёпанный, усталый, ни на грош не мистический, только щелчки все эти, руки бестелесные…

Оглянулась на окно – шёлковые золотые луга под солнцем, алые маки, розовые облака. Вспомнила про свой слякотный ноябрь, про кабинет-каморку, про должников, протекающий балкон, хлеб подорожавший…

– Да так… Не больно-то.

– Ну, оставайся. И убивать никого не надо.

Лена вздохнула.

– А ты, значит, поверил, что я не отсюда?

– Тут такого навидаешься, что не в такое поверишь. Компот будешь?

– Давай уж…

Компот, судя по цвету, был вишнёвый. Лена подняла стакан, почти ощутила на языке вяжущую кислинку…

– Слушай, Кощей. Отравить меня решил?

– Как догадалась?

– Я ж тебе сказала, я из другого мира. Там у нас каждый второй знает, как палёный спирт пахнет!

– Палёный спирт! Да как бы не так! – вспылил Кощей и пошёл малиновыми пятнами. – Напиток живого сна это, милая моя.

– А чего тогда так воняет?

– Уж как пахнет так пахнет, – буркнул Кощей. – Не знаю я, как он пахнет. Нос заложен сто лет, никакие примочки не помогают.

– Апноэ, – кивнула Лена.

– Опять заклинания читаешь? Все женщины, видать, такие!

– А ты других видал?

– Видал, конечно. Прежняя жёнушка мне эту гадость сонную и подсунула. Хотела, чтоб я уснул… А имение моё промотать, видимо, желала. Ух ей корона покоя не давала…

– А ты хранишь с тех пор, что ли? Меня-то зачем решил этой дрянью напоить?

– Разбавленная она. Ты бы с месяц проспала, и ладно. Там, – махнул в сторону входа, – потеряли бы тебя, позабыли. Примолкло бы всё. А ты бы тут, со мной осталась. Всё веселей.

– Но там же война начнётся, если Арина за Тишку не выйдет.

– Ну… плохо дело, – пожал плечами Кощей.

– Слушай… А если мы тебя этим напоим, предъявим всем – мол, мёртвый, Тихомир, мол, его убил? Там они свадебку сыграют, а ты проснёшься. И всем хорошо.

– Да ну, – поморщился Кощей. – Давай лучше Тихомира сюда зови.

– Он-то при чём? Он тебе витражи разобьёт, кофе выдует и вырубится.

– Это-то нам и надо, – загадочно улыбнулся Кощей, и даже чёрный огонь в глазах погас – точь-в-точь обычный мужик. Мужчина. Плащ подлатать – и почти что принц.

***

Напоить Тихомира напитком живого сна не составило труда. Влить в спящего Тишку многосущное зелье, чтоб обернуть его Кощеем, оказалось сложнее; и всё-таки к вечеру бледный, спящий, а по мнению обозников, мёртвый «Кощей» радовал глаз. «Тишка» же, непривычно молчаливый, всю обратную дорогу не отходил от Елены. А как только обозники вернулись в княжий терем и представили князю мёртвого «Кощея» – тут же поехали сватами к Арине. «Тихомир» вёз невесте поистине княжеский подарок: эликсир красоты, как отрекомендовала розовую склянку сама Елена Премудровна.

– Пей, Аринушка, пей. Помолодеешь, похорошеешь пуще прежнего…

Как только Арина уснула, Лена по отработанной схеме влила ей в рот многосущное зелье, а чуть погодя, тёмной ночью, вместе с лже-Тишкой они отволокли царевну в лесную избушку, где уже сопел настоящий, вернувший свой облик Тихомир. Следом Елена сама хлебнула многосущного зелья, обернулась Ариной, и «молодые» живо отправились обратно к князю. А после пышного пира во дворе княжьего терема, став законными супругами, вернулись в Кощеев замок, объяснив: место-то роскошное – поля, луга заливные. Чего пустовать?

– Хорошо, хорошо, – одобрил князь, целуя в щёку невестку. – Езжайте… А Премудровна-то где?

– Вперёд, вперёд поехала, – крикнул «Тишка», ловко вскакивая в карету. – Давай скорей, Еле… елейная моя!

***

– Не работает, – вздохнул Кощей, показывая на блюдо. – А яблоко вроде наливное, свежего урожая…

– Давай посмотрю. – Елена потянулась к блюдцу через костлявое плечо, взяла в руки. На глазурованном, со сколом донышке светились два белых прямоугольника. – Это ещё что такое?..

– Я там вписывал всегда «Кощей», «Игнатьевич», и всё работало. А вот, надо же, отдал почистить – и всё… Видимо, нельзя такое содой начищать! Обчистили моё блюдечко…

– Погоди, не сокрушайся. Дай-ка карандаш… Ну, перо, перо с чернилами.

Кощей щёлкнул пальцами, Лене тотчас поднесли перо. Приноравливаясь и брызгая чернилами, она накорябала на блюдце: admin. Admin. Блюдечко затрепетало в руках и пошло показывать заморские края без всякого яблока.

– Сокровище, а не женщина, – серьёзно произнёс Кощей, прижался к ней выбритой щекой, и они вдвоём принялись смотреть, как в серединке блюдца мирно посапывала розовощёкая Арина, а рядом молодецки, так, что вздымалась занавеска, храпел Тихомир.

---