Да, никого из своей бывшей ватажки я не видел, что и немудрено – вряд ли кого-нибудь из них пустили бы в замок. Зерта тоже ни разу не видел с того самого момента, когда наш с ним разговор прервала осада города баронами.

Отца видел несколько раз издали, он меня тоже, но вот поговорить ни разу не удалось. Он только махал мне приветственно рукой, но с озабоченным видом куда-то шел, или с кем-то разговаривал, короче, не сложилось нам пообщаться. Утешало только одно – если бы что-то случилось, то мне бы уже сказали, а раз молчат, то все живы-здоровы.

Именно с таким настроением, практически месяц спустя начала осады, я, наконец, смог покинуть замок. Пусть всего до вечера, но и это было здорово!

Для начала, я собрался домой – уж кто-кто, а матушка, наверняка, в курсе всего происходящего.

Ну, так и оказалось.

Как только я появился на пороге нашего дома, как был сразу же схвачен, затискан и зацелован счастливой родительницей и удостоен радостной улыбки и веселого «привет!» от Бирки, которая тоже, к моему удивлению, была дома.

– А что ты хочешь? – вскинулась на мой вопрос матушка. – Уроков нет, школу закрыли.

– Э-э-э, а куда учителя-то делись? – не понял я.

– Так, в ополчение подались, – пожав плечами, удивилась моему незнанию Бирка.

– Ра-а-астик! – с визгом на меня налетел маленький ураган с красивым именем Сора. Я в последний момент успел подхватить ее подмышки и, используя скорость ее разбега, закружить по гостиной, выжимая из нее еще больше восторженного визга. – А ты где был? – она смотрела на меня любопытными глазенками и радостно улыбалась.

– В гостях я был, малявка, – не зная, что сказать, немного замялся я. – В гостях.

– А теперь все, наконец-то, вернулся? – не успокаивалась младшая сестренка.

– Только до вечера, – честно признался я.

– Кушать хочешь? – прервала матушка наш диалог. Я согласно кивнул. Ну, еще бы, покушать мамину стряпню! – Пошли!

Она махнула рукой и пошла на кухню. Я проследовал за ней, а девчонки потянулись за мной.

– Для обеда, правда, рановато, но у меня уже все готово, – призналась мама. – Борща хочешь?

Я почувствовал, как у меня во рту начала скапливаться слюна и энергично затряс головой.

– Конечно, хочу, мам! Ты, что?! – мне все-таки удалось это сказать и не забрызгать слюной всю кухню.

Мама понятливо улыбнулась и, налив полную миску борща, отрезала хлеб и положила ложку.

Я метнулся за стол, но был остановлен строгим окриком родительницы:

– Ты куда?! А руки с улицы мыть?!

Я скрежетнул зубами, нарочито шумно сглотнул слюну и нехотя побрел мыть руки.

Пока я, часто работая ложкой, уменьшал содержимое миски и мама, и девочки, молча смотрели как я ем.

– Уф-ф! – я довольный отодвинул миску. – Вкусно! Спасибо, мам!

– Ну, я не одна его готовила, – лукаво заулыбалась матушка, – мне Бира и Сора активно помогали! – и она требовательно посмотрела на меня.

Я согласно кивнул ей и посмотрел на сестер.

– Спасибо, сестренки! – тепло поблагодарил я их, улыбнувшись обеим.

– Ну, рассказывай, – присела к столу мама. – Как ты там, в замке живешь?

– Да, нормально, – я пожал плечами.

А действительно, что я еще могу сказать? Рассказать, что целыми днями учимся, перерыв только когда спим? Да, зачем? Еще разволнуется, что ее ребенку достается…

– Ну, то, что нормально, это мы с девчонками видим! – добродушно рассмеялась матушка. – Вон, подрос, окреп, возмужал! – и она, протянув руку, взлохматила волосы на моей голове.

– Ну, мам! – я возмущенно дернул головой.

– Не мамкай! – нахмурилась родительница, и, пользуясь тем, что я посчитал себя в полной безопасности, резко протянув руку, опять взъерошила мне волосы, а потом задорно подмигнула. – Рассказывай, давай!

Я успел только возмущенно фыркнуть, как она резко построжела лицом, и в голосе прорезались командирские нотки.

– Ну, так, как ты живешь? И не надо говорить, что нормально, это я и так вижу! Хотелось бы подробностей – чему тебя учат, что за учителя, какие у тебя отношения складываются с наследником барона?

И матушка облокотилась щекой и подбородком на подставленную руку. Сестренки затихли и «навострили ушки». Поняв, что отвертеться не удастся, я, скорбно вздохнув, начал подробный рассказ о своем житье-бытье в замке.

Как ни хотелось мне покончить с этим поскорее, часа полтора у меня это заняло. Нет, рассказал я обо всем, что со мной случалось в замке, минут за пятнадцать-двадцать, ну, может, двадцать пять, а вот дальше женская часть нашей семьи просто забросала меня вопросами. И если мамины вопросы касались каких-то тонкостей или непонятных ей моментов моей учебы или жизни, то вот сестры…

– Раст, а ты, вообще, часто баронессу видел?

Это был первый вопрос, который я услышал от Бирки и, к сожалению, не поняв подоплеку, честно ответил, что каждый день, вернее, каждый вечер. Все! Хуже я найти ответ просто не мог! Я понял, что конкретно влип, минут через пять. Сначала я не придал значения оживившимся сестренкам и их загоревшимся глазам!

Эх, вот, что бы мне сразу сообразить! А матушка тоже хороша! Нет, чтобы громко крикнуть: – «Раст – беги!», так нет, промолчала, только поерзала, устраиваясь поудобнее!

– Ага! – после секундной паузы, обрадовано потерла руки Бирка, а Сора согласно закивала головой. – А во что она была одета?

В этот момент во мне начало зарождаться некое подозрение, но тогда оно еще не оформилось во что-то конкретное. Я наморщил лоб и попытался припомнить, в какое платье была одета баронесса. По мере вспоминания, я, как мог, попробовал его описать. После платья я начал вспоминать и описывать украшения, потом морщил лоб, вспоминая прическу…

Когда Бирка задала вопрос:

– А во что она была одета следующим вечером? – я сначала подумал, что это шутка, но, взглянув в ее лицо, понял – не-е, не шутка! Она, и правда, хочет услышать ответ на свой вопрос. Я аж вскипел!

– Ты что, издеваешься?! – буквально взревел я.

– Раст! – резкий, как удар хлыста орка, мамин окрик снизил накал моего негодования, и я невольно посмотрел на нее. Она сидела и… улыбалась. Вот же! Ну, за что мне это все?! Ведь, честно хотел сделать своим дамам приятное!

– Раст, – продолжала улыбаться матушка, – не сердись! Просто, баронессу у нас в баронстве, да и, кстати, не только в нашем баронстве, считают чуть ли не образцом вкуса и изящества. Поэтому, конечно, девочкам и интересно! – и, увидев, как я, подняв голову, закатил глаза, подмигнула и сменила тон на игривый. – Да и я бы, с удовольствием послушала о ее нарядах и украшениях!

Я просто пожал плечами, а потом озвучил пришедшую мне в голову мысль:

– А давайте я расскажу вам то, что помню, хорошо?

Мама просто кивнула головой, а вот сестренки радостно запищали, а Сора даже захлопала в ладоши. Офигеть! Столько радости от рассказа о какой-то хрени! И вот дальше я рассказывал своим сестрам и маме о нарядах, прическах и украшениях, ну то, что смог вспомнить более-менее полно, без мук.

Когда я уже окончательно выдохся, и женская часть нашей семьи поняла, что больше от меня ничего путного не добьется, от меня милостиво отстали, правда, под обещание посмотреть и поправить рисунки, которые они собирались сделать по моим рассказам.

Я, уже реально опасаясь, если не за свою жизнь, то за состояние мозгов, сразу же пообещал всяческое содействие. А что? Я был в таком состоянии, что готов был им даже попробовать все нарисовать, лишь бы они от меня отстали!

Вдохновленные моим обещанием сестры, весело щебеча, упорхнули в свою комнату. Подозревая, что мне лучше задерживаться дома как можно меньше, я быстро спросил у мамы:

– Мам, а где батя?

Мама понимающе усмехнулась и немного ворчливо ответила:

– А то ты не знаешь? На городской стене, конечно?

– А чего он там забыл? – удивился я.

– Ты что, совсем ничего не знаешь? – удивилась матушка. На мгновение она задумалась, а потом вдруг с подозрением посмотрела на меня. – Так, вроде, ты был, когда он говорил, что барон доверил ему орков и воинов барона Засса, что остались живы после вашего боя?

– Ну, да! – я пожал плечами. – Это я помню, только, причем здесь это?

– А-а-а! – с каким-то облегчением качнула головой матушка. – Так, он тренирует и тех и других, он что, тебе ничего не рассказывал?

– Не-а! – качнул головой я. – Мы с ним вообще не разговаривали, как-то все не получалось, виделись только издали. – Пояснил я маме. – Слушай, а зачем он их тренирует? – до меня вдруг дошла несуразность маминых слов. – Что те, что другие хорошие воины, а орки, так вообще, что-то с чем-то! Чему он их там учит?

– Ну, не знаю! – сварливо отозвалась родительница. – Его послушать, так у него не воины, а крестьяне с вилами и граблями! Ты бы слышал, как он ругается! Сейчас еще ничего, а по-первости обзывал их всяко, разными нехорошими словами! – и, увидев мои, вскинутые в изумлении брови, мелко закивала:

– Да-да! Самое простое, что я запомнила, это было повторенное им на протяжении нескольких дней словосочетание «беременные улитки»!

– Странно, – я был реально удивлен. Орки априори сильные воины, причем, как в прямом, так и в переносном смысле, да и в баронскую дружину абы кого не берут, а значит, это воины с каким-никаким, но реальным боевым опытом. Так, чем же недоволен отец? – И что, он и сейчас там?

– Не знаю, – пожала плечами мама, – наверное.

---