Читать онлайн «Одна ночь с женщиной, которая меня любила»

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

© Прах В., 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Одна ночь с женщиной, которая меня любила

Эта работа, с первой строчки и до последней – посвящение.

Часть первая

«Письмо к женщине» Есенина побудило меня записать созданную нами историю. В этом году я начал понимать его строки: «Лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстоянье». Оказывается, Есенина не нужно было читать, к нему нужно было протоптать дорогу.

Автобус из Репина ходил каждые пятнадцать минут. Путь до Санкт-Петербурга, до Беговой занимал чуть больше часа, в дороге я слушал музыку и смотрел в окно. Я снимал комнату у женщины, которая меня любила. Когда я прилетел, она предлагала мне поселиться у нее бесплатно – пока она жила у Парка 300-летия Санкт-Петербурга, две ее комнаты в Репине пустовали – и оплачивать только коммунальные услуги. Такого я не смог себе позволить и молча заплатил за свое проживание, воспользовавшись ее гостеприимством. Просторная, солнечная комната, до Финского залива пятнадцать минут спокойным прогулочным шагом. Один сосед – общительный, дружелюбный парень. Там, в курортном поселке, была своя атмосфера: тишины, покоя, неспешности. Эта женщина подарила мне Курортный район, как бы громко это ни звучало. Я жил в Петербурге с двадцати лет и был далек от Курортного района, как от вод реки Нил, я знал только малую часть города. Недели, проведенные в этом месте, оставили во мне теплые и приятные воспоминания. Какой же разный Петербург – как мало я брал. Там я закончил «Уязвимость», там, просыпаясь от солнечных лучей, засыпая с открытым окном от апрельской прохлады, я смог прийти в себя и подлатать себя, чтобы с новыми силами отправиться в дальнейший путь. Будучи в Репине, я делился с моей хозяйкой своими мыслями: «Живя в часе езды от города, ты больше ценишь время, проведенное в городе, когда туда приезжаешь. Каждый час имеет больше ценности, хочется много всего успеть, впихнуть в себя. Я плачу за свою поездку в город тем, что трачу на автобус больше двух часов и пятнадцать минут иду пешком до остановки. Ты уже не ценишь все то, что имеешь, как ценю я то, чего не имею. Ты каждый день смотришь в окно и видишь Лахту, закаты над заливом». Она ответила мне, что ценит то, что имеет. Мне подумалось в этот момент, что напоминает себе ценить. То, что удивительно и прекрасно один день, становится привычным, когда видишь это годами.

В тот вечер она не знала, что я приехал в город. Я позвонил ей и сообщил, что приобрел новые кроссовки и курточку, она пригласила к себе в гости на чай.

Девочка ростом метр сорок семь, девушка, которую я поцеловал у маяка возле Финского залива в Парке 300-летия Санкт-Петербурга. Большой человек, не помещающийся в маленькое хрупкое тельце. Даже я, невысокий, стройный, рядом с ней казался крупнее.

Собака узнала меня. Она радостно приветствовала меня, то прыгая у моих ног, то бегая из стороны в сторону, приговаривая что-то на своем собачьем языке. Джеральд оставил шрам мне на память на носу, он укусил меня прошлой осенью, когда я хотел взять его на руки. Хорошая собака. С того момента наши отношения с ним не испортились.

– Привет, Джеральд.

Снял обувь. Погладил его и посмотрел на нее. Малышку. Красивую, тоненькую.

– Здравствуй.

– Здравствуй.

Я обнял ее. Не целовал. Не разрешала себя целовать в губы после того случая. Я пытался – не один раз. Однажды даже силой, крепко обняв ее на пляже у залива. Она не позволила. Я почувствовал себя отвергнутым. Больно, когда тебя вот так отвергает женщина, которую ты целовал столько раз, что и не сосчитать. Это не похоже на пощечину, это хуже. Это похоже на удар – сильный удар.

Я перестал пытаться ее поцеловать, достучаться до нее: вот он я – целуй меня в ответ, целуй меня, люби меня, вернись.

Я обнимал – и ничего больше. Первый раз отвергла, попробовал второй раз, потом третий. В четвертый раз попробовал только в ее постели. И после него отверг уже я. Не сразу. Через несколько дней после этой ночи. Она приехала в Репино, я помогал ей разобрать и вынести мебель. На прощание она хотела меня обнять, а я оттолкнул ее так, будто она предала меня, совершила непростительный поступок. Так оттолкнул, словно отыскал ее в чужой постели, а после этого она полезла обниматься – я даже сам от себя не ожидал, что способен на это.

Она молча ушла на автобус. Я молча ушел в квартиру.

Мы познакомились с ней, когда мне было двадцать семь, а ей тридцать восемь. Я встретил ее птицей, любящей волю-волюшку, свободу-свободушку, запертой в клетку – по собственному желанию, – в которой было ей то комфортно, то душно. У нее был мужчина, который ее не «брал» многие годы, который любил ее, продолжая жить с другой женщиной. Я был для нее праздником, редким праздником – и она была для меня праздником, редким.

Эту работу я назвал – «Одна ночь с женщиной, которая меня любила». Я запомнил ту последнюю странную ночь, которую мы провели вместе. Лицом к лицу. Спиной к лицу. Спиной к спине. Мы спали на одной кровати, и у нас не было секса. Даже в губы не позволяла себя целовать, но не отвергала меня, когда я целовал ее в шею, в щеку, в подбородок. Мне казалось, что это такая игра – «прояви настойчивость и возьми меня», «прояви фантазию и медленно подготовь меня к большему». Наутро я понял, что это была не игра, какой бы тоненькой она ни выглядела внешне, ее ласковое и мелодичное «нет» оказалось твердым, как бетон. Я не смог его пробить.

Я расскажу эту историю с самого начала, время от времени возвращаясь к той последней ночи.

Начну с писем, которые я ей писал. Громкие письма, живые письма. Я пытался впихнуть в себя все то прекрасное, что прорастало во мне, будто я – пустошь, а во мне начали подниматься леса, будто солнечные лучи пробивали меня насквозь, и дыры во мне были заполнены этими лучами. Сначала они были горячими, обжигающими, даже щекочущими. Когда я отвлекался, то успокаивался, и они были теплыми и всегда ощутимыми, где бы я ни был, чем бы я ни занимался – если убавить всю ту громкость, которая была в тех письмах:

«Ты как Прованс».

Потому что Прованс я обожаю. Там я ощущаю спокойствие.

«Внутри отклик от пройденного тобой».

Когда ты рассказывала о своей жизни, о своих дорогах, о стремлениях, о своей целеустремленности – во всем, что ты мне открывала, я находил себя и свой собственный путь. Каждый твой рассказ – как встреча с собой в разные промежутки жизни. Целеустремленная, идущая вперед, к задуманному, несмотря на боль, на усталость, на разговоры у тебя за спиной и в лицо. Восхищаюсь тобой, актриса. Восхищаюсь тобой, смелый, идущий вперед человек.

«Я люблю тебя».

Это не те слова, которые я произношу каждой женщине, с которой создаю маленькую историю, главу жизни. В моменте я говорю: «я получаю удовольствие от нашего с тобой мира», «мне хорошо с тобой», «я кайфую от тебя», «ты мой кайф». «Люблю тебя» – это большие слова, которые я не произношу без абсолютной и непоколебимой уверенности, что они полностью передают мои чувства. Я люблю не в знак благодарности, не из-за страха перед человеком, не из боязни отступить назад, видя, что человек испытывает ко мне более сильные чувства, чем я к нему. Я люблю не потому, что у меня нет крыши над головой, и не потому, что меня не любит никто. Я люблю только потому, что я – люблю. И мне не стыдно произносить эти слова. Я прошел большой путь, чтобы писать осознанно каждое слово в этом письме. Я достался тебе на том промежутке жизни, когда встал после того, как упал лицом в лужу, и шел, обходя лужи, шел вперед с огнем внутри – и с лужей на лице.

Я люблю тебя сейчас. Сегодня. В этом моменте. Мне не стыдно. Мне не страшно. Я не задаюсь вопросами, я знаю.

Мы смотрели «Лучшее предложение» с Джеффри Рашем на кухне, твоя голова лежала выше моих колен, но ниже яиц. Я гладил твои волосы, смотрел кино. В какой-то момент я аккуратно поднял твою голову и положил на диван, а сам расстегнул ширинку, снял с себя джинсы. Снял трусы. После этого спустился вниз к твоим ягодицам – снял трусы и кинул на пол. Запах… В ноздри ударил запах твоего ануса, как только я раздвинул ягодицы и приблизился к щели. Мне нравится запах твоего ануса, этот запах возбуждает меня. Я смочил большой палец слюной и вошел им в него. Я получал удовольствие от того, что вхожу пальцами в твой анус, что познаю тебя своими пальцами. Член наливался кровью, твердел, в какой-то момент он уже лежал на твоей правой ягодице и головкой смотрел в сторону поясницы. Я водил членом вверх-вниз, он становился еще тверже. Ты была мокрая, ты была возбуждена в этот момент. Можно было провести ладонью по твоим половым губам, и после этого моя ладонь была бы в тебе. Я всегда радовался тому, что ты мокрая от меня изо дня в день. Когда я вошел в тебя членом, это было приятное проникновение, мой орган вошел легко и мягко, в тебе было тепло.