Тридевятое счастье

Василина Лебедева

Пролог:

Недаром дети любят сказку. Ведь сказка тем и хороша, Что в ней счастливую развязку Уже предчувствует душа. И на любые испытанья Согласны храбрые сердца В нетерпеливом ожиданье Благополучного конца.

В. Берестов

В некотором царстве, в некотором государстве…

– Как? Как такое возможно? – сверкая яростью, и непониманием в глазах вопрошал Златозар.

Преславный наследный цесаревич Тридевятого царства ударил кулаком по столу, но, несмотря на его грозный вид, придворный чародей моментом не проникся и даже из уважения к будущему правителю не соизволил изобразить на лице испуг. Ответил сдержанно, с толикой сожаления:

– Сие мне не ведомо, государь.

– Ты же говорил, что сокровищница обвешана охранными заклинаниями так, что не только мышь, комар не проскочит!

– Так и есть, – задумчиво кивнул чародей и даже бровью не повёл, услышав справа ироничное хмыканье. – Сеть не была нарушена и к великому моему стыду, я не могу ответить – как вор смог проникнуть внутрь и украсть амулет. Меня данный факт очень тревожит и интригует.

– Интригует его, – Златозар окатил чародея злым взглядом. – Ты хоть представляешь – что будет, если о пропаже кто-то узнает? И это накануне возведения на престол!

«Великий Сварог! За что мне это? – мысленно простонал цесаревич: – Пять веков провалялся в сокровищнице никому ненужным и вдруг амулет исчезает в тот момент, когда мне предстоит его продемонстрировать волхвам! Заговор?» – Златозар нахмурился. Подозрительно посмотрел на задумчивого чародея, перевёл взгляд вправо, где в тени неподвижным изваянием застыл угрюмый мужчина – главный сыскарь, оборотень-полукровка, и отвлёкся на слова чародея:

– Милостивый государь, дозволь слово молвить?

Златозар кивнул, мнительно пытаясь понять – есть ли предпосылки к мятежу.

– Я провёл ритуал и выяснил, что в данный момент артефакт находится вне нашего мира в руках баб… э-э-э… особы женского полу. Молодой, предположительно – человека и я…

– Что? – взревел яростно молодой наследник.

Новость о том, что амулет находится в руках женщины, его ужаснула. Сжав кулаки, будущий государь вскочил и заметался по кабинету, обдумывая свою невесёлую участь, но заметив недоумённые взгляды подданных, постарался взять себя в руки. Сглотнул сухим горлом и вернулся к столу:

– И что же теперь – его не вернуть?

– Отчего же? – удивился чародей. – Я могу провести ритуал призыва, чтобы выдернуть воровку к нам. Ну а потом её легко поймают мои…

Стук в дверь прервал чародея. После дозволения, в кабинет, низко кланяясь, вошёл секретарь с золотым подносом.

– Подай сюда, – Златозар величаво указал на стол.

– Всё исполнили, как ты велел милостивейший. Отчёт по страже – как наказывал.

Едва не ударившись лбом о столешницу, секретарь переложил бумаги с подноса на стол, при этом, на свою беду, решил отойти немного в сторону. Разогнулся, встречаясь с грозным взглядом сыскаря, икнул от страха, а когда тот скривил губы в хищном оскале, испуганно попятился. Налетев спиною на чародея, едва не свалился от окрика цесаревича:

– Сгинь с глаз моих!

Рассыпаясь в извинениях, секретарь страшась поднять глаза, задом доплёлся до выхода и юркнул за дверь.

– Яромир, – цесаревич посмотрел на сыскаря и едва не вздрогнул, когда столкнулся с хищным блеском в глазах подданного. А вот когда заметил мелькнувшую насмешку в его взгляде, зло сжал кулаки: – Гляжу я – скучно тебе. Вот ты и отправишься за воровкой. Отыщешь и приведёшь ко мне. Эта дрянь пожалеет, что на свет появилась!

Глава 1

Всматриваясь в ночное, звёздное небо, мы надеемся увидеть падающую звезду, чтобы загадать желание…

Это то, что у нас осталось из детства. Годы идут, мы взрослеем, но в душе упрямо верим в чудеса и в исполнение желаний…

– Мила, я дома!

Алина закрыла дверь и, стянув босоножки, направилась в ванную. Улыбнулась, услышав донёсшийся из кухни голос сестры:

– Привет. Беги мыть руки. У меня уже всё готово.

Чуть позже Алина с аппетитом уплетала жаркое, не забывая нахваливать:

– Мила… это обалденно… ну как остановиться? Такая вкуснятина!

– Ешь молча, – пожурила Людмила, при этом уголки её губ на миг приподнялись в довольной улыбке: – не то поперхнёшься.

– Фух, – Алина довольно откинулась на спинку кресла. – Твоё жаркое божественно.

– Как дела на работе? – мимоходом поинтересовалась сестра и Аля скривилась:

– Ничего нового. Всё те же звонки, всё те же ответы. «Здравствуйте, вас приветствует консультант медицинского центра…» У меня от этой фразы уже скулы сводит. Кстати, я по дороге домой встретила Наташку, м-м… ты её не знаешь. Так вот она мастером маникюра работает. Я порасспросила у неё что да как, и вот думаю – может мне тоже начать маникюром заниматься?

Людмила бросила на сестру недовольный взгляд:

– А я ведь говорила тебе – поступай, учись! – вздохнув, поднялась и начала убирать со стола. – А ты…

– Мила, – глухо, но резко оборвала сестру Алина: – не начинай!

Людмила, поставив тарелки в раковину, с грустью качнула головой. Она многое хотела сказать по этому поводу, но, не желая портить вечер, с притворной улыбкой повернулась к младшей сестре:

– А давай фильм какой-нибудь посмотрим?

– А мороженое осталось? – Алина помогла Людмиле убрать посуду.

– Осталось.

– Тогда, чур я выбираю фильм!

Алина с энтузиазмом выбежала из кухни, а Людмила в это время замерла с тарелкой в руках.

– Раз… – прошептала она. – Два…

Раздался виз, после которого Людмила хмыкнула:

– И три.

– Это что? – Алина влетела на кухню с ошалело округлившимися глазами, и ткнула пальцем в сторону гостиной: – Это что там такое?

– Не что, а кто, – фыркнув, Людмила сняла фартук: – Помнишь, я тебе рассказывала про сотрудницу – Светлану? Так вот она с семьёй в отпуск уехала и попросила присмотреть за питомцем. Я согласилась.

– Питомцем? – скривилась Алина, шлёпая за сестрой в гостиную, но остановилась на пороге. – Да кем надо быть, чтобы такую гадость в питомцах держать? – Она передёрнулась от брезгливости, глядя в сторону клетки, которая стояла на тумбочке.

– Не преувеличивай, – отозвалась Людмила. – Ты посмотри – какой хорошенький, какие у него глазки умненькие, – заворковала сестра.

– Люда, это – крыса! – с отвращением крикнула Алина. – Крыса, чтоб её!

– Ну и что? – пожав плечами, Людмила подсыпала корм в маленькую чашечку. – Милое создание и не кривись так!

– Да блин, – Алина брезгливо передёрнулась и бочком прошла к дивану: – у этого чудовища хвост голый и вообще он мерзкий, отвратительный и…

– Чудесный малыш, – оборвала её Людмила, усаживаясь рядом и включая телевизор. – И зовут его – Капитон.

– Вот ночью выползет этот Капитон из клетки и отгрызёт тебе что-нибудь, – буркнула Алина. – Учти – я дверь в спальню на ночь крепко закрою и спасать тебя не кинусь, даже можешь не кричать и не звать. Притащила в дом мерзость – сама и будешь тапками отбиваться.

Перед сном Алина демонстративно хлопнула дверью своей спальни, а утром изумлённо открывала рот, не в силах вымолвить и слова после просьбы сестры:

– Аль, ты же сегодня выходная, а у меня два банкета. Я просто физически не смогу вырваться, чтобы отвезти зверушку к ветеринару. А на приём Капитона давно уже записали и всё оплачено. Ну сходи ты, прошу тебя!

Людмила, прокрашивая ресницы, на миг отвлеклась от зеркала и состроила просящую рожицу:

– Очень, очень прошу.

– Нет! – отрезала Алина и, сжав губы, потопала в ванную. Услышав стук в дверь, включила полным напором воду, крикнув при этом: – Я сказала – нет! Это моё последнее слово!

Через полчаса Алина, сложив руки на груди, сопела как возмущённый еж, которого пнули.

– Алечка, – Людмила надела босоножки: – милая, на тумбочке лежит талон. Как я говорила – визит уже оплачен. Нужно просто отвезти Капитона в ветклинику и занести клетку в кабинет. Большего не требуется, – тараторила Людмила. – Ничего ведь сложного и трагичного.

– Ты пользуешься тем, что я не могу тебе отказать, – проворчала Алина, отворачиваясь от потянувшейся к ней сестры. Но Людмила лишь улыбнулась и обняла младшую:

– Я тебя очень-очень люблю. Ты ведь знаешь?

– Знаю, – буркнула в ответ и замерла после её тихих слов:

– Господи, как ты похожа на маму.

– Мил, не надо, – попросила едва слышно, при этом сама прижалась к сестре. Крепче её обняла и вывернулась из объятий. – Иди уже, на работу опоздаешь. И слёзы утри. И улыбнись! А то сваришь какой-нибудь соус невкусный или траванёшь посетителя вашего ресторана. Иди давай, – подтолкнула сестру в спину, а когда дверь за Людмилой закрылась, подошла к зеркалу.

Посмотрела на своё отражение, вспоминая маму. Алина считала, что от материнской внешности ей достались только ярко рыжий цвет волос и конопушки на носу. Но Людмила утверждала, что у мамы был точно такой же зелёный в ореховую крапинку цвет глаз, маленький, чуть вдёрнутый нос и пухлые губки, да и фигура чуть худощавая, ну и самое главное – характер.

---