Наследник криминальной империи

Дина Исаева

Дина Исаева

1

Аня

– Воеводина, проходите! – резкий женский голос заставляет меня дернуться и вскинуть голову. Вряд ли кто-то из трех соседок по кушетке носит ту же фамилию, что и я. Значит, пора идти.

– Нижнее белье снимайте и ложитесь на кресло, – распоряжается толстая женщина в белом халате. – Последние месячные когда были?

– Третьего июля, – шепчу я, еле шевеля слипшимися от паники губами. – Задержка две недели. Я делала тесты… Оба положительные.

– Лет тебе сколько? – продолжает допрос врачиха, приступая к осмотру. Ее движения грубые, и мне приходится закусить губу, чтобы не расплакаться. Неужели нельзя быть немного деликатнее? Мне и так очень страшно.

– Девятнадцать.

– Учишься?

– Учусь, – шепотом отвечаю я, разглядывая светящийся плафон под потолком. – Второй курс.

– А предохраняться тебя не учили? Сексом заниматься нынешняя молодежь любит, а о последствиях вообще не думает. Куда вот тебе ребенок на втором курсе?

Слышится резиновый щелчок снимающихся перчаток, а потом раздается фраза, которая отзывается во мне слезами. Ведь все еще оставался шанс, что тесты были ошибкой.

– Беременна ты, Аня Воеводина. Папаше радостную новость сообщи.

Врачиха возвращается за стол и принимается что-то писать. Ей совершенно наплевать на то, как я себя чувствую. Для нее я одна из сотен по глупости залетевших дурочек. Ей все равно, что я понятия не имею, кто отец моего ребенка, что не помню процесса зачатия и что еще пару месяцев назад я была девственницей.

На дрожащих ногах я слезаю с кресла и начинаю натягивать джинсы.

– Рожать собираешься? – врачиха недобро смотрит на меня поверх очков, повисших на кончике ее носа.

– Нет, – твердо произношу я. – Пойду на аборт.

Я приехала в Москву из глубинки, полная светлых фантазий. Набрала нужные баллы для поступления в столичный вуз, получила комнату в общежитии. Все шло по намеченному плану: училась я с удовольствием, вечерами подрабатывала официанткой в модном ресторане, обзавелась подругами. К курсу к четвертому я надеялась определиться с выбором профессии и повстречать настоящую любовь. Детей я непременно хотела, но лишь тогда, когда буду крепко стоять на ногах и при условии, что у них будет любящий отец. Нет, все точно должно было произойти не так. Когда я понятия не имею, на что буду содержать будущего ребенка и где мы будем жить. Работы у меня больше нет, есть только комната в общежитии, из которой меня непременно выселят, как только я перестану посещать занятия. У моих детей должна быть красивая образованная мама, а не преждевременно состарившаяся женщина, пашущая на трех работах, чтобы их прокормить.

– Дело твое, – равнодушно произносит врачиха. – Предупреждаю: срок таблетированного аборта прошел. Могу записать на процедуру через три дня. Вот список анализов, – она сует мне в руку листок. – В регистратуре тебе все скажут.

Дрожащими пальцами я прижимаю листок к груди и выхожу из кабинета. Перед глазами все плывет, к горлу подкатывает тошнота, наверное, потому что с утра я ничего не ела. Я беременна и собираюсь сделать аборт. Это все происходит будто не со мной.

Вспомнив, что обещала позвонить Карине, я достаю телефон и набираю ее номер.

– Ну что?

– Беременна, – шепчу я, зажимая трубку рукой. – Я сказала врачу, что буду делать аборт.

– Ох, масик, мне так жаль, – сочувственно восклицает подруга. – Но все будет хорошо! Мы это переживем. Выучимся, разбогатеем. Приезжай давай в общагу – я тут картошки нажарила.

Я вешаю трубку и, выйдя на улицу, опускаюсь на первую попавшуюся лавочку. По лицу катятся слезы, в груди холодно и пусто. Как я смогла такое допустить? Почему тот злополучный день стерся у меня из памяти? Я бы хотела найти того мерзавца, по чьей вине через все это прохожу, и плюнуть ему в лицо.

2

Аня

В назначенный день я приезжаю в женскую консультацию. Карина хотела поехать со мной, но тогда она бы пропустила семинар, по которому готовила доклад. Я попросила ее этого не делать. Больше о моей беременности и намерении сделать аборт никто не знал. Да и кому такое расскажешь? Стыдно.

Войти внутрь я не сразу решаюсь. Я готовила себя к этому событию три дня, но так до конца и не подготовила. Разум говорит, что я все делаю правильно и даю себе шанс на нормальное будущее, а тело и сердце воют от безысходности. Тоскливо и страшно избавляться от частички себя.

– Девушка, не подскажете, дом три – это далеко отсюда? – слышится позади меня.

Я оборачиваюсь и ощущаю болезненный прострел в груди. Передо мной стоит блондинка с коляской. За руку она держит милого толстощекого карапуза.

– Я не знаю… – шепчу я, пряча глаза. – У кого-нибудь другого спросите.

Молодая мамочка уходит, и я остаюсь наедине с новыми терзаниями. Я ведь уже все решила. Обратного пути нет. С этими мыслями начинаю подниматься по лестнице.

– Притормози-ка, дюймовочка, – окликает меня хриплый мужской голос, от звука которого я столбенею. – Да, я тебе говорю. Садись в машину.

Я медленно оборачиваюсь. Возле открытой двери устрашающего внедорожника стоит высокий мужчина в костюме, лица которого я не знаю. Потому что если бы знала, то непременно запомнила. Оно красивое и пугающее одновременно, наверное, из-за шрама на щеке. Мужчина коротко пострижен, челюсть покрыта щетиной, а на кистях набиты татуировки.

– Что вам нужно? – бормочу я, окончательно растерявшись. – Я на процедуру опаздываю.

Мужчина гневно щурит темные глаза, и в два шага оказывается рядом со мной. Меня обдает тяжелым запахом его туалетной воды, которая почему-то кажется знакомой.

– Когда я говорю: «садись в машину», Анюта, ты идешь и садишься в машину, – цедит он, а татуированная кисть сжимает мой локоть и тянет меня за собой. – Процедура – это аборт, я так понимаю?

– Это не ваше дело, – лепечу я, задыхаясь от растущей паники.

– Еще какое мое, милая, – на лице мужчины появляется недобрая улыбка, а в глазах сверкает сталь. – Если я отец, а ты пытаешься избавиться от моего ребенка.

3

Аня

– Казим, выйди, – безапелляционно распоряжается мужчина, едва мы оказываемся в салоне автомобиля. Здоровенный бритоголовый амбал, сидящий за рулем, моментально покидает свое место, оставляя нас вдвоем.

Мое сердце стучит как у перепуганного зайца, руки дрожат так, что приходится сжать их в кулаки. Я не хочу показывать свой страх, потому что в этом случае у меня больше шансов остаться целой. В том, что этот мужчина хочет мне навредить нет сомнений. Для чего тогда он затолкал меня в свою огромную машину и разглядывает как забавного зверька из зоопарка?

– Ну что, Анюта, – прищурившись, мужчина смотрит мне в глаза, и меня пробивает дрожь. Он похож на голодного хищника, загнавшего в тупик жертву. – Делаешь вид, что не помнишь меня или правда забыла?

– Кто вы? Откуда знаете мое имя и о процедуре?

– Ответ ведь очевиден, дюймовочка, не находишь? Успокаивайся-ка давай и включай голову. Я сейчас начну задавать вопросы, а ты будешь отвечать на них предельно честно. Это в твоих интересах. Поняла?

От шока и страха я не могу пошевелиться, а потому просто моргаю в знак согласия. Как получилось, что я, прилежная студентка, которая в жизни не была замешана ни в чем криминальном, сейчас сижу в машине с этим явно опасным типом? Что ему от меня нужно? Как он вообще меня нашел? И собирается ли отпустить?

– Вот и отлично. Первый вопрос: помнишь, как меня зовут?

Я кручу головой. Помню? Откуда мне вообще это знать?

– Интересное кино получается, если ты не врешь, Анюта, – иронично тянет мужчина. – Хотя на врунью… – его взгляд падает мне на губы и возвращается к глазам, – ты не похожа. Скорее, на перепуганного олененка. Ну давай еще раз познакомимся. Я Богдан.

К моему страху неожиданно присоединяется смущение. Этот Богдан так пристально на меня смотрит и так близко сидит. Я вообще часто смущаюсь мужского общества – мне комфортнее с подругами – а этот мужчина к тому же старше меня лет на пятнадцать и очень красив. И даже глубокий шрам на щеке его не портит. Ой, не о том я думаю. Мне его бояться надо. И как он сказал? Познакомимся «еще раз»?

– Я Аня, – лепечу я, опуская глаза. Мысли начинают оживляться у меня в голове, давая нужные подсказки.

Я не помню той ночи, после которой оказалась беременной, а теперь вдруг появляется этот мужчина и намекает на то, что мы с ним уже знакомы. Говорит, что может быть отцом моего ребенка… Ох… Неужели это то, о чем я думаю?

Я впиваюсь взглядом в его лицо, изо всех сил пытаясь воскресить его в памяти. Зеленые глаза… прямой нос с небольшой горбинкой… чувственный красивые губы и смуглая кожа… Запах… я помню его запах.

– Вижу, начинаешь вспоминать, дюймовочка, – насмешливо произносит мужчина. – Надо сказать, сегодня ты ведешь себя куда скромнее. И танца с раздеванием от тебя, видимо, ждать не придется.

Его изумрудный взгляд пробегается по моим ключицам, и их словно кипятком обжигает. Щеки краснеют, хочется приложить к ним ладони, чтобы охладить. Танец с раздеванием? Он спятил? О чем он вообще говорит?

---