– Мне не нравятся ваши намеки, – возмущенно заявляю я. – Послушайте, я студентка второго курса экономического. Живу скромно, никому дорогу не перехожу. Просто скажите, что вам от меня нужно. А то мне не нравятся эти загадки.

– Ух ты какая, – впервые за наш недолгий разговор на лице Богдана появляется улыбка, от которой на секунду замирает сердце. Она у него очаровательная, почти мальчишеская. – Дюймовочка у нас с зубками, да?

И так же быстро эта улыбка исчезает, и лицо мужчины снова становится жестким, как и его тон.

– Корчить из себя невинную овцу не нужно – поздновато. В моем клубе ты себя вполне вольготно чувствовала, не блеяла и глаза не опускала. Хорошие девочки ведь в стриптиз не идут, правда? Меня ты соблазняла вполне профессионально.

– Соблазняла? Стриптиз? – от удивления я даже про свой страх забываю. – Какой еще стриптиз? Я пришла в клуб по объявлению… Требовались официантки. Ресторан, в котором я работала, закрылся, а мне нужна была подработка. Администратор Алексей сказал, что будет собеседование с владельцем… Владелец – это вы?

Мысли в голове превращаются в кашу, нервы сдают, а глаза начинает нещадно колоть от смятения и непонимания. Какой стриптиз… Я никогда таким не занималась… Даже танцевать толком не умею.

Всхлипнув, я опускаю голову, чтобы не спрятать свои слезы. Я думала, что хуже аборта в моей жизни уже ничего быть не может, а тут этот Богдан со своими расспросами. Неужели это с ним я спала? Он меня изнасиловал?

Вдруг рука, пахнущая туалетной водой и сигаретами, обхватывает мой подбородок и тянет его вверх.

– Ну-ка посмотри на меня, соблазнительница, – хрипло цедит мужчина, оглядывая мое заплаканное лицо. – Пила что-нибудь перед собеседованием?

– Не ваше дело…

– Не раздражай меня, милая. Отвечай на вопрос.

Я судорожно перебираю в голове обрывки того злосчастного вечера. Мне и еще нескольким девушками велели ждать за столом прихода владельца, который примет окончательное решение о приеме на работу… Кажется, нам предложили вино… Я отказалась, и тогда мне принесли чай… А дальше темнота.

– Я пила чай… В чайнике… Молочный улун, кажется. Очень вкусный.

– «Очень вкусный», – передразнивает меня мужчина. – Дите, е-мае. Ну Саня, ублюдок чертов. А я еще голову ломал, как вышло, что такая прожженная девка и…

Эту фразу он не заканчивает и раздраженно встряхивает головой.

– Это были… вы? – смахнув катящиеся слезы, я заглядываю ему в глаза. – Это мы… с вами?

– Ты мне на другой вопрос ответь, Анюта, – тон мужчины снова становится требовательным. – Кроме меня, у тебя другие мужчины были?

– Когда я пришла к вам в клуб у меня вообще никого не было…

– То, что ты в ту ночь была девственницей, я уже понял – не маленький, – перебивает меня Богдан. – После меня у тебя еще кто-нибудь был?

Мои щеки тут же вспыхивают:

– Да как вы смеете меня в таком обвинять? Кто я по-вашему? Я с утра до ночи учусь, чтобы себе будущее обеспечить!!! Вы может и привыкли всех женщин считать ничтожествами, но я…

– Вот и умница, дюймовочка. Так впредь и останется, потому что гулящие чайки мне не нужны. Но предупреждаю: если соврала – тебе не поздоровится. Про светлое будущее сможешь точно забыть. Вранье – это то, чего я никому не прощаю.

Мужчина смотрит на меня, а я смотрю на него, пытаясь переваривать новую информацию: это красивый и явно опасный человек – отец моего ребенка. Это ему я хотела плюнуть в лицо. Вот только интуиция подсказывает, что если я это сделаю – мне и правда не поздоровится. Но сидеть-то с ним я точно не обязана.

– Теперь я могу идти? – как можно тверже говорю я, шаря за спиной в поисках ручки.

– Куда, милая? – усмехается мужчина. – Все еще надеешься успеть на «процедуру»? Сейчас мы поедем в твою общагу собирать вещи. Раз уж так вышло, что ты от меня забеременела – будешь рожать.

4

Аня

– Откуда вы знаете, где находится мое общежитие? – шокировано спрашиваю я, когда машина Богдана тормозит возле знакомого входа.

Мужчина отрывает глаза от телефона, в который смотрел все это время, и криво ухмыляется:

– Привычка у меня такая – все знать, дюймовочка. Неделю тебя разыскивал. Анют Воеводиных в столице как собак не резанных, – он кивает вперед, указывая на бритый затылок водителя. – Идите. Казим поможет тебе собраться.

Возмущение и паника снова накрывают меня с головой. Почему этот мужчина так свободно мной командует? Я совершеннолетняя и совершенно ничего ему не должна. Наоборот! Из-за него моя жизнь летит под откос. Я беременна и теперь понятия не имею, что мне делать с ребенком. Богдан явно хочет, чтобы я его оставила. Но я учусь, имею собственные планы на будущее и представления о том, какой вижу свою жизнь. Ребенок должен рождаться от любимого мужчины, а не тогда, когда его мать не помнит и половины о дне зачатия.

– Спасибо, что довезли, – с вызовом говорю я, глядя в зелёные глаза Богдана. – Но вещи я собирать не планирую, как и ехать с вами. Завтра у меня учеба, и мне нужно к ней готовиться. Я учла ваше желание сохранить ребенка, но мне нужно подумать.

Татуированные пальцы мужчины начинают постукивать по стрелкам его брюк, а в глазах появляется угрожающий блеск.

– Ты немного попутала, дюймовочка, – произносит он с обманчивой мягкостью. – Этого ребенка ты родишь, даже если мне придётся посадить тебя под замок на девять месяцев. Я за тобой не для того неделю гонялся, чтобы давать время подумать. В этой шараге на дешёвых макаронах мой сын расти не будет. Иди собирай вещи – и по возможности, только необходимое. Тряпки у тебя появятся новые.

– Вы не имеете права так со мной обращаться! – выкрикиваю я, на что водитель на переднем сидении начинает удивленно разглядывать меня в зеркале заднего вида. – Вы мне никто!

– Хватит орать, Анюта, – тихо цедит Богдан, поддаваясь ко мне лицом. – Ты носишь моего ребенка. Для меня это достаточное основание, чтобы влезть в твою жизнь. Нервничать тебе сейчас нельзя, поэтому не вынуждай меня действовать другими методами. Насчёт учебы можешь быть спокойна: ты продолжишь на нее ходить. Моему сыну не нужна дура-мать.

Он переводит взгляд на водителя и делает лёгкий кивок головой:

– Казим.

Пассажирская дверь распахивается, а на моем локте деликатно, но твердо смыкается мужская рука.

– Я под конвоем, что ли? – шиплю я, когда этот Казим начинает насильно вести меня ко входу в общежитие.

– Богдан Олегович считает, что так надёжнее, – рокочет мне в ответ.

Наша с Кариной комната пуста, потому что она все ещё находится на занятиях. Может, оно и к лучшему: не придётся объяснять ей весь этот бред. Что мне делать? Можно закричать о похищении и попросить вызывать полицию, но мне страшно. Кто знает, чего ожидать от этого амбала и его хозяина? О каких "других" методах говорил Богдан? Вдруг Казим достанет пистолет и перестреляет всех, кто встанет на его пути? Нет, ну а кто их знает?

– Только необходимое, – напоминает мой конвоир, когда я начинаю открывать шкафы.

А я и не планировала брать много вещей. Только сменную одежду и косметику. Этот татуированный нарушитель закона всерьез думает, что я буду жить с ним? Или где он там собирается меня поселить? У меня своя жизнь, подруги… Ох, Карина будет сильно волноваться. Надо оставить ей записку. Нет, напишу ей смс.

– Готово, – буркаю я, перевешивая через плечо сумку, которую Казим моментально забирает.

– Да вы джентльмен? – ехидничаю я.

– Мало вещей, – скептически произносит он, игнорируя мой вопрос. – Богдану Олеговичу это не понравится.

– Мне все равно, что там ему нравится, – огрызаюсь я, чувствуя, как к глазам подкатывают слезы. Я храбрюсь, но мне чудовищно страшно. Мама далеко, а больше меня некому защитить.

– Чувствую, от тебя будут одни проблемы, – тихо вздыхает Казим, толкая дверь из комнаты. – Выбрал же Богдан скандалистку на свою голову. Он терпеть не может, когда с ним спорят.

5

Аня

Когда перед автомобилем разъезжаются ворота, мне не удаётся сдержать изумлённый вздох. Этот роскошный дворец и прилегающая к нему территория необъятных размеров принадлежат Богдану? Да я такие только в кино и журналах видела!

Автомобиль медленно катит по вымощенной камнем дорожке прямо к двухэтажному особняку с высокими белыми колоннами. Боковым взглядом я замечаю, что Богдан внимательно за мной наблюдает. Ждёт, что я голову потеряю от всего этого богатства и скажу "я твоя навеки"? Ну уж нет. Не дождётся!

Водитель глушит двигатель, Богдан выходит из салона первым, обходит машину и подает мне руку. Она у него большая и теплая. Не рука, а ручища, и моя ладонь буквально тонет в его.

– Пойдем проведу тебе краткую экскурсию по дому, дюймовочка, – произносит Богдан с лёгкой усмешкой. – Пока у меня есть время.

То, что он держит меня руку, будто мы пара, заставляет меня краснеть. Я резко выдергиваю ладонь, как только обе мои ноги соприкасаются с землёй, на что Богдан усмехается еще выразительнее. Смешно ему.

Я правда буду жить в этом дворце? Может, тут ещё и горничные есть? Сумасшествие какое-то! Где только люди деньги берут на такую роскошь?

Внутри дома оказывается ещё красивее, чем снаружи. Первый этаж вообще напоминает вестибюль оперного театра: кругом зеркала, есть лестница, украшенная белоснежными балясинами, а с потолка свисает царственная люстра размером с нашу комнату в общежитии.

– Это моя спальня, – произносит Богдан, открывая дверь на втором этаже.

---