Читать онлайн «Корни и кроны»

Все права защищены. Любое использование материалов данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

© Кустанович К.В., текст, 2022

© Оформление, ООО «Издательство АСТ», 2023

От автора^[1]. О чем эта книга

Эта книга о русской культуре, но… И вот тут сразу же возникают многочисленные «но», которые необходимо оговорить, прежде чем читатель перейдет к тексту.

Эта книга о культуре в антропологическом смысле этого слова (об этом во введении). Схожие понятия известны как «русский национальный характер», «русский менталитет», «русская матрица», «русский культурный геном» и даже «иванизм».

Эта книга ограничивается лишь некоторыми – чрезвычайно важными! – аспектами русской культуры, не претендуя на всеохватывающее описание, что было бы задачей для многолетнего труда коллектива авторов.

Эта книга о русской, а не о российской культуре, так как, несмотря на полиэтнический и поликонфессиональный характер российского государства, в основе его национальной культуры лежит многовековая русская православная культура. Этнические и религиозные меньшинства, проживающие или проживавшие в разные времена на территории России в действительно значимых количествах (татары, немцы, евреи, грузины, армяне и прочие^[2]) не оказали существенного влияния на характер русской национальной культуры, хотя обратная культурализация происходит: русская культура в большей или меньшей степени модифицирует культуры меньшинств.

Эта книга о национальной культуре русского народа, то есть подавляющего большинства русского населения России, а не о ее политическом устройстве и не о стремлениях и чаяниях интеллигенции^[3]. Политические системы меняются, интеллигенция живет своей жизнью, а русская культура, так же как и любая другая многовековая национальная культура, остается в своей сути неизменной на столетия. Именно из этих соображений я не рассматриваю влияние Византии и ордынского ига на формирование русской культуры. И Византия, и Орда были в непосредственном постоянном контакте лишь с князьями, боярами и иерархами Церкви (с последними – в основном Византия); большинство же русских людей жили в пространстве своих традиционных ценностей, верований и забот. Иными словами, Византия и Орда могли влиять и влияли на формирование методов правления и подавления, на взаимоотношения Церкви и государства, но лишь незначительно и опосредованно – на традиционные социальные аспекты жизни русских людей.

При этом нельзя, конечно, упускать из виду, что и правительства, и церковная верхушка, и интеллигенция в России вышли все-таки из народа и, естественно, сохраняют в своем мышлении и поведении все главные черты русской культуры, хотя и модифицированные происхождением, образованием, социальным статусом – иначе говоря, личной биографией и историей страны.

Эта книга не претендует на оригинальность представленной в ней фактологической информации. В мою задачу входило не описание русской культуры – это было сделано и делается многочисленными предшественниками и современниками, – а использование имеющихся материалов с тем, чтобы определить исторические корни исследуемых особенностей этой культуры и продемонстрировать ее многовековую стабильность. Задача эта выполняется путем анализа и обобщения исторических и современных фактов, событий и явлений с применением научного аппарата таких дисциплин, как история России, история Русской православной церкви, культурология, антропология, право, семиотика, филология, социальная психология, психология детского развития, генетическая психология и эпигенетика. Пожалуй, в какой-то степени оригинальным можно считать метод приложения современной психологии для обоснования национальных характеристик и описания механизма передачи свойств культуры от поколения к поколению. Оригинальным в том смысле, что, не будучи широко распространенным, этот метод настойчиво используется в данном исследовании. Оригинальными являются также литературоведческие вкрапления в текст этой книги, используемые для иллюстрации основных положений и выводов.

В процессе работы над книгой огромное удовольствие мне доставили встречи со схожими мыслями по поводу русской культуры у уважаемых мною авторов – уже ушедших в мир иной или ныне здравствующих. Особо хочу выделить книгу Дмитрия Петровича Кончаловского^[4] «Пути России». В ней он осмысливает революцию 1917 года, большевизм и его истоки, но по большому счету это книга о русской культуре, ее уникальности, неизменяемости и несовместимости с культурой европейской.

Введение

Россия – великая страна. Великая по своим размерам и достижениям. Пожалуй, и самая богатая (по ее природным ресурсам) страна в мире. Кроме того, Россия может похвастаться развитой промышленностью, образованным населением, вполне адекватной наукой и системой среднего и высшего образования. За последние два столетия, практически начав с нуля, Россия догнала, а во многом и перегнала Европу и Америку в области литературы, классической музыки, живописи и других видов искусства. И, наконец, политическое устройство, принципы экономики и правовая система в современной России в целом такие же, как в преуспевающих странах Запада.

Но преуспевать не получается. Общее состояние экономики оставляет желать лучшего. Уровень жизни населения по сравнению с развитыми странами Запада значительно ниже. Конечно, есть исключения. Немногочисленная элита, 1 % населения, владеет большей частью национального богатства. Какая-то часть населения живет честным трудом и зарабатывает достаточно для удовлетворения всех своих потребностей, включая жилье, хорошее питание, отпуска, поездки и прочее. Но они явно в меньшинстве. Остальным приходится или работать на нескольких ставках, или подрабатывать помимо основной работы, или подкармливаться натуральным хозяйством, если они живут на земле или хотя бы владеют сакраментальными шестью сотками. Около двадцати миллионов россиян живут за чертой бедности. Так называемые бюджетники – государственные служащие, медицинские работники, учителя, университетские преподаватели – получают зарплаты, которых хватает только на самое необходимое. Исключение составляют чиновники высших рангов, но это – власть имущие, та самая элита, о которой речь шла выше. Дистанция между доходами бедных и богатых чуть ли не самая высокая в мире.

Россия утверждает, что Запад только и мечтает о том, чтобы поставить страну на колени – приходится напрягаться и тратить огромные средства на оборону. В то же самое время Запад видит Россию далеко не в лестном свете. С точки зрения Запада Россия ведет себя агрессивно по отношению к своим соседям, так что приходится расширять НАТО, чтобы сдерживать агрессию. Коррупция процветает, и закон работает с оглядкой на влиятельных и богатых. Церковь, отделенная от государства, больше занимается политикой и идеологией, чем развитием духовности паствы. В политике нынешние демократические структуры так и не смогли стряхнуть с себя ярмо авторитаризма.

Попытки перехода к демократии были и раньше. Ведь и в 1917 году реформаторы имели самые благие намерения – избавиться от гнета ненавистного царского режима и зажить по справедливости. Но власть захватили большевики, а все остальное, как говорится, история. А если бы не захватили? Если бы состоялось Учредительное собрание и победили эсеры, а большевиков удалось бы каким-то фантастическим способом заставить подчиниться? Тогда, скорее всего, случилась бы перестройка по типу той, которую Россия (тогда еще в составе СССР) пережила в конце 1980-х – начале 1990-х: безудержная борьба партий и мнений, приведшая к анархии, тотальному обнищанию населения, экономическому и социальному кризису и небывалому росту преступности. Можно заключить, что попытки перенести западные модели на российскую почву постоянно терпят крах.

Однако при этом многие западные ценности с легкостью и даже с энтузиазмом усваиваются россиянами: популярная музыка, литература (в основном детективная), кино, одежда, косметика, автомобили и всякого рода бытовые и технические устройства являются объектами массового потребления (в зависимости, конечно, от покупательной способности отдельного взятого потребителя). Предоставь россиянину гипотетический выбор места отдыха, и он предпочтет Ниццу Крыму и Сочи, Куршевель – Домбаю, а Вену или Барселону – Москве. Правда, и здесь выбор обусловливается толщиной кошелька. И все же большинство россиян (около 60 %) к Западу относятся отрицательно, а среди малоинтеллигентного населения понятия «гейропа» и «пиндостан» прочно вошли в обиход.