Обратный путь к полянке был осторожным. Эйден бежал вперед, подобно скальному коту, но, в отличие от грозного животного, абсолютно бесшумно. Выбежав на полянку, он на миг остановился, глубоко вдохнул прохладный ночной воздух и опустился на колени. Перед ним раскинулись бескрайние поля герцога Кловерта, посреди которых, на холме, стоял замок. Рука привычно нащупала рукоять стилета. Все еще ледяной. Ждущий свою порцию теплой и сладкой крови.

Эйден снова распустил волосы и собрал их на этот раз в пучок. Ничто не должно мешать. Ничто не должно отвлекать. Он вытащил стилет, улыбнулся, словно старому другу, придирчиво попробовал ногтем лезвие и, удовлетворенно хмыкнув, побежал вперед, к замку. Этой ночью еще одна душа отправится к Тосу. Как и всегда.

До восточной стены замка удалось добраться без проблем. Еще в прошлый визит Эйден заприметил в стене выщерблины, оставленные во время старых осад. По этим выщерблинам он и проник в замок, никем не замеченный. Черный костюм, пошитый на Лабране, скрывал его в темноте, поэтому сложностей не было. Не должно быть и сейчас.

Забраться на стену удалось за три вдоха. Пальцы привычно находили знакомые углубления, избегали рассыпавшихся камней и таящихся в темных дырах пауков, поджидавших добычу. Забравшись на стену, Эйден юркнул в спасительную тень и прижался спиной к камням, еще не успевшим отдать ночи тепло дня. Оценка ситуации, как обычно, заняла не более одного удара сердца.

В сторожевой башенке один стражник. Судя по приглушенному храпу, он спит, налакавшись вина. Поодаль видна еще одна башня и остроконечный шлем другого стражника. Внизу, во дворе, многолюдно. Повсюду снуют слуги, складывая в телеги корзины с мясом и вином. Завтра герцог должен отправиться в Ларах, к императорскому двору, но еще не догадывался, что этого не случится. Эйден внимательно осмотрел двор, привычно отметив расположение зевающих стражников. Они недавно заступили в ночную смену, их разум еще спал, а значит есть шанс добраться до покоев герцога без лишнего шума. Под второй сторожевой башней располагалась конюшня, а прямо над крышей конюшни нужное окно. Эйден вздохнул, достал из нагрудного кармашка крохотный пузырек и, откупорив пробку, капнул пару маслянистых капель себе на ладонь, растер их, после чего равномерно прошелся по лицу, костюму и ногам. Лабранское масло напрочь отбивало посторонние запахи, благодаря чему ни лошади, ни собаки, ни любая другая живность теперь не могли его учуять. Эффект продлится пару часов, медлить нельзя. Он осторожно отделился от стены и незаметно скользнул в темноту первой сторожевой башни.

Стражник спал, развалившись на криво сколоченном стуле. На полу валялись объедки, пустые кувшины и омерзительно воняло дешевым вином и мочой. Нахмурившись, Эйден достал из ножен стилет и, подойдя ближе, коснулся лезвием оголенной кожи на шее. Стражник не дернулся. Спит крепко. И, судя по количеству пустых кувшинов, проспит до утра. Конечно, его можно убить, но Эйден не был уверен, не найдет ли тело караул, а вот путь отхода терять не хотелось. Стилет спрятался в правом рукаве, а сам Эйден двинулся дальше. Клинок еще напьется крови. Оставался второй стражник и он, в отличие от своего собрата, бодрствовал, внимательно прогуливаясь по стене и всматриваясь в темноту.

Оценив ситуацию, Эйден дождался, когда стражник повернется к нему спиной, дойдет до темного провала и скроется во второй сторожевой башне. Затем сосчитал до трех и в несколько прыжков достиг стоящего у двери бочонка. Запрыгнул на него, вжавшись в стену, после чего подтянулся на руках и забрался на покатую крышу башенки. Все прошло идеально. Ни шороха, ни вырвавшегося сквозь плотно сжатые губы дыхания, но путь только начался и расслабляться рано.

Эйден дождался, пока страж выйдет из башенки и повернется к нему спиной, аккуратно перебрался на другую половину крыши и спрыгнул через стену на конюшню. Окно над конюшней было открыто. Об этом он позаботился во время прошлого визита, вогнав между ставнями щепку, не дающую окну закрыться. Дальнейшее было делом техники: дождаться пока стражники внизу отвернутся, подтянуться на руках и влезть внутрь.

– А… – открыла рот дородная служанка в темно-сером платье, неожиданно появившись из открытой двери рядом с окном. Договорить она не успела, потому что сверкнул стилет и лезвие мягко вошло женщине в левую грудь. Эйден подхватил обмякшую служанку, затащил её внутрь крохотной каморки, где хранилось грязное белье и, найдя большую корзину, закинул тело внутрь, после чего прикрыл рубашками в жирных пятнах, смердящим исподним и пожелтевшими от пота одеялами. Владыка получил нежданную жертву. Жертву, убитую не ради веселья, а по необходимости. И такая жертва темному богу всегда по душе.

– «Не в том месте, не в то время», – мысленно проворчал Эйден. Он подошел к двери, удостоверился, что слуг больше нет и в коридоре тихо, после чего выбрался наружу. Затем оттолкнулся от стены, повис на подкопченной балке и, подтянувшись, легко забрался под потолок.

По пути в спальню герцога его никто не заметил. Слуги редко смотрели наверх, но если бы все-таки посмотрели, то не увидели бы ничего. Эйден умел прятаться, если необходимо. Насчет убитой служанки он тоже не волновался. Вряд ли кому-то придет в голову разбирать корзину с грязным бельем в углу, когда рядом стоят еще три похожих корзины. Как только он доберется до цели, о служанке никто и не вспомнит, пока тело не начнет гнить.

Но пробираясь к спальне, Эйден не забывал посматривать по сторонам и, услышав голоса, скрывался в тени, пока опасность не миновала. Дважды стилет выскальзывал из рукава и тут же прятался обратно, стоило людям внизу покинуть коридор. Конечно, герцог мог в ночной час быть в другой части замка, но тонкое лезвие стилета все равно отыщет его сердце, не успеет солнце взойти.

Возле входа в спальню стояли два стражника. Но то были не обычные алийские стражники в кожаных панцирях, остроконечных шлемах и с широкими, плоскими мечами. Спальню герцога охраняли два гастанца. Обнаженные до пояса, согласно их вере. У каждого добротные алийские жаллы – широкие у основания и сужающиеся к острию клинки. На первый взгляд кажется, что они скучают, но их выдают глаза и слегка подрагивающие сухие мускулы под тонкой, черной кожей. Их появление не стало для Эйдена неожиданностью. В первую вылазку он изучил почти весь замок и хорошо подготовился к встрече с элитной охраной герцога.

Гастанцы не могли видеть, как тень отделилась от потолка и перебралась ближе, к тяжелому светильнику, висящему над ними. Эйден достал из нагрудного кармашка еще один пузырек, медленно вытащил пробку и не менее аккуратно обронил на ладонь две черных горошины, размером с рыбий глаз. Горошины тут же полетели в огонь, а Эйден резко зажал нос пальцами, однако с места не двинулся.

Гастанцы недоуменно переглянулись и принюхались. Затем задрали головы наверх, захрипели и рухнули на пол. Лишь после того, как они затихли, тень спрыгнула вниз.

В коридоре было тихо. В эту часть замка редко, кто заглядывал, поэтому Эйден не волновался и не спешил. Рядом обнаружилось отхожее место, куда он спрятал тела. Острые жаллы, после небольшой паузы, полетели в вонючую дыру. Когда гастанцы очнутся, то проклянут всё: и герцога с его врагами, и черные горошины, превращающие тело и разум в жидкий кисель. Эйден испробовал на себе эффект «черных глаз Тоса», но сочувствия к стражам герцога не испытывал. Пусть спасибо скажут, что над дверью висел светильник. В ином случае он бы их просто зарезал без лишнего шума.

С дверью пришлось повозиться. Тяжелый и неподатливый резцу эренский дуб с хитрым алийским замком, запертым изнутри. Что же, значит, герцог в спальне. Это многое упрощает. Эйден вытащил отмычку из черного металла, задумчиво поковырялся в замке и еле заметно улыбнулся, услышав тихий щелчок. Обычный вор потерпел бы здесь фиаско, но не Белая маска.

Дверь открылась медленно и бесшумно. Эйден следил, чтобы сквозняк не потревожил спящих, поэтому делал все нарочито медленно. Даже дыхание задержал и замедлил пульс, предпочитая не рисковать. Войдя внутрь, он прикрыл за собой дверь и спрятался за тяжелую портьеру. Сосчитал до трех и осторожно выглянул из укрытия.

Спальня герцога поражала убранством и роскошью. Это не удивляло. Герцог Кловерт – особа, приближенная к императору и широко известная при дворе. Его виноградники поставляли вино к императорскому столу, а знаменитые леса славились обилием дичи. Эйден не удивился, увидев на столе, возле большого мозаичного окна, золотой бюст, изображавший самого герцога. Подобные вещи вызывали у него одну лишь скуку. К тому же его интересовал живой герцог, а не холодный и золотой.

Герцог спал беззаботным сном на большой кровати, изготовленной из мореного дерева, и он был не один. Рядом с ним лежала голая девушка, с гладкой, алебастровой кожей. Под светом луны, бьющей в окно, кожа казалась светящейся, а формы девушки были идеальными, словно её коснулся резец талантливого скульптора. Девушка закинула одну ногу на герцога, а вторая свисала с края кровати, открывая Эйдену великолепный вид. Но он равнодушно скользнул по ней взглядом и обошел кровать, чтобы оказаться у головы герцога Кловерта.

Стилет обжег кожу холодком, когда выскользнул из рукава в ладонь. Жидкой крови служанки было мало. Сталь, закаленная Тосом, требовала настоящей крови. Густой, благородной, сладкой. Сталь требовала и жертвенной плоти, как щедрый дар темному богу от верного слуги.

---